Зал замер: первая премьера сезона в Театре Маяковского ошеломила публику

Премьера в Театре имени Маяковского открыла новый сезон необычным спектаклем "Сны моего отца 2.0". Постановка режиссёра Егора Перегудова основана на произведениях писателя и драматурга Романа Михайлова. Его проза словно балансирует на грани реальности и сна, а сюжет чаще всего уводит зрителя в атмосферу 1990-х, где бытовое соседствует с абсурдным. Именно этот контраст давно притягивает театральных режиссёров. Об этом сообщает пресс-служба мэрии Москвы.

Мир сновидений Романа Михайлова

Михайлов называет свои произведения сказками, но в них нет привычного хэппи-энда. В его мире персонажи искренни и наивны, но именно это делает их такими живыми. Когда-то Андрей Могучий перенёс на сцену Театра наций один из его рассказов, превратив его в философское путешествие. Тогда зрители вместе с героями проживали веру в лучшее, которая помогала преодолевать мрак эпохи.

Во вселенной писателя время и пространство теряют чёткие границы. Читатель и зритель сталкиваются с символами и архетипами, а реальность превращается в поток подсознательных образов. Этот эффект и лёг в основу нового спектакля Перегудова.

От первой версии к новой редакции

Режиссёр уже обращался к этому материалу: первая постановка "Снов моего отца" вышла в Российском академическом молодёжном театре в 2021 году. На сцене Маяковки спектакль представлен в другой редакции — герои будто повзрослели, а само действие приобрело новый философский акцент.

"Это была какая-то одна философия, один подход к этой волшебной истории, а сейчас все звучит по-другому", — сказал Перегудов.

Он отметил, что теперь важной темой стало информационное общество, где правду и ложь отличить всё сложнее. Этот приём напоминает детективы с "ненадёжным рассказчиком", когда доверяешь тому, кто и оказывается виновным.

Диорама безумия

Жанр постановки определён как "диорама безумия". Здесь зритель оказывается внутри происходящего: сцена вращается на 360 градусов, и перед глазами проносятся образы, фразы и видения, будто вырванные из подсознания. Постоянный соавтор Перегудова, сценограф Владимир Арефьев, сделал главным действующим лицом спектакля стихию ветра. Именно он управляет сюжетом и даже "крадёт лицо" одного из героев.

Ранее в совместных постановках режиссёра и сценографа зрителей обрушивали настоящим дождём или окружали тающими сосульками. Теперь же эффект достигается движением воздуха: зритель буквально чувствует его на коже.

Сюжет как притча

В центре истории — Володя, встречающий своего отца, которого никогда не знал. Тот каждую ночь видит кошмары за других людей, а самому Володе снятся детские друзья с необычными именами — Урод и Диджей. Вместе они отправляются искать символы, способные изменить жизнь, но оказываются в пространстве абсурда и иллюзий.

По словам Перегудова, этот сюжет стоит воспринимать как философскую притчу. Здесь есть и мотивы русской сказки: Иванушка-дурачок борется с Кощеем, только всё это происходит в аллегорической реальности.

Аттракцион для подсознания

По сути, зрителю предлагают не столько сюжет, сколько конструктор сновидений. Каждый увидит свою картину, непохожую на соседскую. Герои оказываются в мрачных реалиях 1990-х, где пространство строится из кошмаров и коллективных страхов.

Зрители вместе с персонажами падают в бездну чужих видений, пытаясь ухватить хоть какую-то нить смысла. Но она каждый раз ускользает — словно белочка из "Ледникового периода" с несчастным желудем.

На сцене возникают туманы болот, мерцают силуэты волков, слышатся взрывы и армейский юмор. Всё это прерывается лишь редкими безобидными шутками, которые ненадолго спасают от мрака.

Вращение как приём

Главное отличие постановки — в том, что вращается не сцена, а зрительный зал. Сами зрители оказываются в центре происходящего, а персонажи проплывают перед глазами, словно видения. На стенах можно читать цитаты, которые выглядят как афоризмы, но тоже оказываются обманкой.

Финал спектакля превращается в мрачную дискотеку под тексты Бориса Рыжего. Но здесь нет пробуждения, как в "Сне в летнюю ночь" Шекспира или "Жизнь есть сон" Кальдерона. Всё остаётся туманным, и никто не знает, что именно приснится зрителю после спектакля.

Сравнение: первая и новая версии

Советы шаг за шагом: как подготовиться к просмотру

1. Настройтесь на эксперимент: спектакль больше напоминает сон, чем привычную драму.

2. Приходите с запасом времени: вход в зал необычен, зрителей ждёт особое расположение.

3. Не ждите классического финала: сюжет оставляет вопросы, а не ответы.

4. Обратите внимание на детали — от движения воздуха до случайных надписей на стенах.

Ошибка → Последствие → Альтернатива

• Ошибка: ждать лёгкой комедии или традиционной драмы.

• Последствие: разочарование и непонимание замысла.

• Альтернатива: воспринимать постановку как философскую притчу и аттракцион подсознания.

• Ошибка: думать, что спектакль о 90-х.

• Последствие: упустить универсальные смыслы.

• Альтернатива: видеть в нём отражение современного общества и вечных вопросов.

А что если…

А что если в спектакле каждое видение — это отражение реального страха зрителя? Тогда постановка превращается не в абстрактное путешествие, а в зеркало, показывающее то, что мы сами боимся признать.

Плюсы и минусы

FAQ

Как выбрать место в зале?
Все места вовлечены в действие, так как вращается весь зрительный зал.

Сколько стоит билет?
Цена зависит от ряда и даты, средняя стоимость — как на премьеры крупных театров Москвы.

Что лучше: первая версия или новая?
Первая постановка была более линейной, новая — сложнее, но и глубже.

Мифы и правда

• Миф: спектакль — о политике 1990-х.

• Правда: действие разворачивается в символическом пространстве, а не в конкретной истории.

• Миф: это экспериментальный проект только для узкой публики.

• Правда: зрители самых разных возрастов находят в нём что-то своё.

3 интересных факта

1. Сценограф Владимир Арефьев в других постановках использовал настоящие природные стихии — дождь и лёд.

2. В спектакле "Сны моего отца 2.0" ветер играет не только символическую, но и физическую роль: зритель чувствует его движение.

3. Тексты Бориса Рыжего стали неожиданным финальным аккордом постановки.

Исторический контекст

В 1990-е Россия переживала кризис и перемены, и именно эта эпоха часто становится основой для произведений Романа Михайлова. Его проза хранит атмосферу той поры — смесь надежды, отчаяния и абсурда. Для зрителей спектакля это не только путешествие в прошлое, но и отражение сегодняшних вопросов: где правда, а где ложь, и как жить в мире, полном противоречий.