Увлечение винтажем казалось безобидным, пока уют не начал заменять реальную жизнь

Когда в квартире пахнет ванилью и свежей выпечкой, на кресле лежит вязаный плед, а в окне отражается мягкий свет настольной лампы, Зое кажется, что она возвращается в детство. Её интерьер почти полностью состоит из вещей "с историей": старый комод, фарфоровые чашки, плетёная салфетка, которую когда-то вышивала мама. Всё это Зоя находит на блошиных рынках, в антикварных лавках или у знакомых.

Однажды подруга, зайдя к ней в гости, засмеялась: "Ты живёшь, как бабушка!" — но Зоя не обиделась. Наоборот, ей стало тепло. "А может, в этом и есть смысл — сделать пространство, где можно выдохнуть?" — подумала она.

Дом, где можно спрятаться от шума

Когда началась пандемия, Зоя впервые ощутила, как утомительно жить в мире, где всё происходит слишком быстро. Город казался перегруженным: реклама, уведомления, новости, социальные сети — всё требовало отклика. Тогда она решила создать дом, который будет напоминать о покое и предсказуемости.

Сначала это были просто детали — белые занавески и лампа с абажуром. Потом — вязаный плед, старый чайник, ручная керамика. Так постепенно появилось пространство, в котором можно было "выключить звук" и почувствовать себя в безопасности.

Каждое утро Зоя заваривала чай, слушала треск радиоприёмника и вязала. Ей казалось, что в этом ритуале есть что-то лечебное: руки заняты, мысли успокаиваются. Такой контакт с прошлым напоминает, как тёплые воспоминания повышают уровень дофамина и возвращают ощущение эмоциональной опоры.

Её подруга пригласила на выставку — Зоя отказалась, сославшись на усталость. Потом не поехала на день рождения, потом — в кино. Так незаметно уют начал превращаться в крепость.

Когда ностальгия становится психологической опорой

Психологи называют этот феномен Granny Chic — "эстетика бабушки". Он стал особенно заметен после пандемии, когда многие почувствовали усталость от цифрового переизбытка. По словам системного стратегического психотерапевта Ольги Князятовой, тяга к предметам из прошлого — не просто мода, а способ психики восстановить ощущение стабильности.

"Ностальгия по прошлому часто становится защитным механизмом — не бегством, а способом вернуть чувство безопасности. Через знакомые запахи, текстуры и формы человек восстанавливает внутренние границы и ощущение покоя", — поясняет Князятова.

По сути, "эстетика бабушки" выполняет роль психологического контейнера. Дом, наполненный тактильными, "живыми" предметами, становится символическим убежищем, где можно перевести дух и не бояться непредсказуемого мира.

"Фигура бабушки в психике — это архетип безусловного принятия. Когда человек окружает себя вещами из детства, он бессознательно возвращается к опыту тепла и любви, которых порой не хватает в современном мире", — добавляет Князятова.

Этот же механизм лежит в основе того, почему семейный ритуал с альбомами укрепляет чувство целостности и помогает человеку не терять связь с собой.

Она объясняет, что тяга к кружеву и дереву — это не каприз, а естественная реакция на перенасыщение визуальной и цифровой информацией. Современный человек испытывает "тактильный голод", и обращение к натуральным материалам становится способом вернуть ощущение телесности и присутствия.

Поиск аутентичности и чувство контроля

С другой стороны, "эстетика бабушки" помогает людям обрести связь с собой и своей историей. Вещи с биографией — это не просто предметы, а носители памяти, позволяющие человеку осознать собственные корни.

"Когда человек готовит по старому рецепту или ставит в вазу засушенные васильки, он как будто возвращает себе кусочек жизни, в которой всё было понятно. Это работает как терапия: прошлое становится ресурсом, а не грузом", — говорит Князятова.

Но важно не спутать восстановление контакта с корнями и отказ от современности. Если ностальгия превращается в попытку убежать от реальности, это уже сигнал тревоги.

"Когда человек перестаёт интересоваться настоящим, всё чаще говорит "раньше было лучше”, избегает новых впечатлений — значит, прошлое стало ловушкой", — подчёркивает психолог.

Уют, который лечит — или изолирует

Российский психолог и обозреватель MosTimes Мария Кожевникова отмечает, что "эстетика бабушки" может выполнять важную терапевтическую функцию.

"Когда мир кажется хаотичным, человек интуитивно выстраивает вокруг себя безопасное пространство. Винтаж, ручная работа, вещи с историей — это не просто мода, а форма психологической самопомощи", — сказала Кожевникова.

Однако она предупреждает, что за стремлением к уюту может скрываться уход от ответственности.

"Если человек всё чаще избегает общения, новых задач, предпочитает одиночество, говоря, что "ему хорошо дома” — это уже не про отдых, а про эмоциональную изоляцию", — добавила обозреватель.

По словам Кожевниковой, важно наблюдать, помогает ли уют возвращаться в жизнь. Если после отдыха дома появляется энергия действовать — это здоровая динамика. Если наоборот, появляется апатия, значит, комфорт перестал быть ресурсом.

Когда уют превращается в зависимость

С этим соглашается российский психолог, обозреватель MosTimes Андрей Сафронов.

"Granny Chic — это не бегство в прошлое, а попытка замедлиться и вернуть себе контроль. Проблема начинается, когда это превращается в зависимость от "уютной капсулы”", — отметил Сафронов.

Он объясняет, что чрезмерное погружение в атмосферу прошлого может ослабить контакт с реальностью:
человек всё реже выходит из дома, боится перемен, избегает нового опыта. Так уют становится не поддержкой, а стеной, которая защищает от мира, но и лишает возможностей.

"Психика всегда ищет баланс. Уют нужен, чтобы восстановиться, но не чтобы спрятаться. Когда человек использует эстетику как инструмент, она работает на него. Когда превращает её в убежище — она начинает управлять им", — добавил эксперт.

Где проходит граница

Вечером, глядя на мягкий свет настольной лампы и кружку с ромашками, Зоя думает: "Может, я просто хочу, чтобы дома было спокойно. Но, наверное, важно не забывать и про то, что за дверью тоже жизнь".

Она решает не отказываться от любимых салфеток и кружев, но записывается на выставку и планирует пригласить друзей на ужин. Всё то, что раньше было символом уединения, теперь становится частью её мира, а не заменой ему.